Владимир Асмолов, первый заместитель генерального директора ОАО «Концерн Росэнергоатом»:

Если говорить образно, после Фукусимы ядерная энергетика пропустила некий удар, который даже не послал ее в нокдаун, и это показало, что нужно тренироваться еще, держать удар и идти вперед. Развитие продолжается, никаких новых вещей, которых мы бы не знали до Фукусимы, не было.

Технологически мы готовы преодолеть все проблемы, которые связаны с управлением авариями. Мировая база знаний особенно развивалась в последние 25 лет, Россия была одним из лидеров этого развития, что позволяет сегодня говорить, что все процессы, которые происходят сегодня на атомных станциях, даже в случае таких маловероятных событий, как тяжелые аварии, абсолютно контролируемы, потому что мы знаем о них досточно, чтобы ими управлять.

Если говорить об отказе Германии от атомной энергетики и заявлениях о том, что она сможет обеспечить себя из возобновляемых источников, то это глубочайшее заблуждение. С помощью возобновляемых источников энергии невозможно удовлетворить глобальные потребности в энергии. Атомные источники являются концентрированными источниками энергии, которые в связи со своей концентрированностью имеют свою опасность, свои недостатки, с которыми можно бороться, если ты о нем все знаешь. Новые источники энергии  - возобновляемые - все распространенные, они зависят от многих условий – ветра, солнца, расположения. Они исключительно важны и нужны для локального использования, но не для глобального обеспечения потребностей. Не решены вопросы об утилизации. Я абсолютно не хочу их критиковать, технология позволит решить эти вопросы, но они должны быть объективно поставлены для этих источников.

За 43 года работы в атомной отрасли я слышал много таких анонсов, анонсы эти в основном эти касались ситуаций перед выборами, после выборов и т.д.  Я – не специалист в политике, я – специалист в технике и технологии. Весь мой опыт показывает, что такие анонсы очень и очень редко сбываются.  В своем выступлении на сессии форума, комментируя ситуацию с Германией, я сказал: давайте доживем до 2020 года, а потом посмотрим.